Искусство Черкасовой, сосредоточенное на библейских, житийных, литургических сюжетах, ставит перед зрителем «классический» искусствоведческий вопрос об отношениях картины и иконы. Можно сказать, что ее картины находятся с традиционной иконой на смежных территориях. Перед нами абсолютно нешуточное, без всяких скидок на собственную малосильность, исповедание христианской веры в зримых образах. При этом у Черкасовой нет ни малейшего желания подделываться под икону. Черкасовой, как это явно следует из ее работ, демонстрировать ничего не надо, она вместе со своим искусством целиком живет внутри церковной православной жизни. Такое положение дел дает ей возможность не держаться двумя руками за некий уже существующий канон, а напротив, смело и неожиданно отступать от него и – изобретать. Здесь мы оказываемся перед важной особенностью ее художественного языка, которую можно назвать смелостью изобретения. Можно сказать, что персонажи и композиции Елены Черкасовой словно бы находятся в до-иконном времени, в той древности, когда еще не сформирован канон, готовых решений нет, и их приходится искать.
Если мысленным взором окинуть все ее работы, то нельзя отделаться от ощущения, что перед нами возникает одно большое, развернутое во многих подробностях видение – видение Царствия Божия, небесных граждан, уже обитающих в Небесном Иерусалиме. Об этом небесном Граде и напоминает нам искусство Елены Черкасовой.
В феврале экспозиция переместиться в Италию.
Елена Черкасова родилась в 1959 году в классической московской интеллигентной семье. Отец ее был крупным ученым, мать – преподавателем иностранного языка, дед страдал в сталинских лагерях, дядя – еще юношей был убит на войне. Учась в старших классах, Черкасова поступила в вечернюю художественную школу, которую, впрочем, не закончила. Отличалась характером бунтарским, официального советского искусства, так называемого «соцреализма», не признавала. В юности писала картины, имевшие некоторый успех в кругу ее друзей, андеграундной молодежи 80-х годов. Пережив серьезный духовный кризис, Елена пришла к христианской вере, восприняв ее как спасительное чудо...
После прихода к вере для Черкасовой начинается совершенно новая жизнь. Она глубоко изучает службу, читает много духовной литературы, общается с прихожанами и священниками. Одно время она думает заняться писанием икон, изучает иконописную традицию, но как раз в этот момент, в 1996 году, после 12-летнего перерыва, происходит возвращение к живописи. Сама Елена Черкасова рассказывает об этом как о внезапно пришедшем понимании иных, иносказательных возможностей говорить о Боге и о своей вере, не прибегая к языку иконописи и к языку традиционной реалистической живописи.
С первых минут знакомства с творчеством Черкасовой зрителю бросается в глаза внешняя неумелость, «наивность» ее живописной манеры. Однако благодаря такому непосредственному, внешне примитивному языку этих картин у художника появляется возможность своеобразного самоотречения и своеобразной объективности. Искусство Черкасовой, сосредоточенное на библейских, житийных, литургических сюжетах, ставит перед зрителем “классический” искусствоведческий вопрос об отношениях картины и иконы. Можно сказать, что ее картины находятся с традиционной иконой на смежных территориях.
В 2001 году произошла ее встреча с московским галеристом Николаем Филимоновым, с тех пор регулярно проходят ее персональные выставки, в 2005 году вышел каталог ее работ с сопроводительной статьей искусствоведа Вильяма Мейланда.
Сейчас Елена Черкасова - член секции иконописи Творческого Союза Художников России. Живет и работает в Москве, выезжая каждый год на несколько месяцев в деревню Теренькино под Угличем. Многие ее работы хранятся в частных собраниях в России и за рубежом.
